Один в поле воин

Где-то во Франции. 1845 год.
- Давай ложись уже. Поздно, пора спать.
- А историю? Деда расскажи историю – про войну хочу!
- Мой маленький солдат… Опять про войну?
- Да, расскажи про императора, почему мы проиграли?
- Война – вовсе не игра. Мы не проиграли – мы не смогли победить.
- Почему?
- Сложно сказать. Потому, что недооценили противника, наверно. Среди нас было много воинов, но таких как у них было мало. Помню одного солдата русских, он в одиночку убил больше двух десятков моих бойцов! Император даже восхищался им.
- Разве можно восхищаться врагом?
- Если враг – достоин… Даже нужно.
- Расскажи.
- Слушай…. В октябре 13-го все произошло. Война уже приближалась к концу - мы отступали. Под Лейпцигом это было. Русские как безумные летели вперед, тогда император поручил мне замаскироваться в роще и ждать момента, чтобы отрезать передовые отряды вражеских гренадер. Бонапарт был гениальным стратегом. Все шло по его плану. Враг занял половину небольшого поселения. И когда они уже трубили победу, пришел приказ атаковать. Мы неожиданно появились на их позициях. Я отдал приказ выбить офицеров, это было несложно. Русские дворяне всегда были на передовой. Все получилось. Казалось сейчас начнется паника в рядах врага, и солдаты обратятся в бегство. Но не тут-то было. Тогда я увидел его: огромный, широкоплечий солдат с орденом-крестом на груди, взял командование на себя. Как игрушки он перебросил раненых через стену, преградившую путь к отступлению, и встал во главе отряда не более чем из 10 бойцов.
- 10 против полка? Почему они не убежали?
- Если бы они побежали, раненые не успели бы добраться до безопасного места, погибли бы все. Они заняли позицию за небольшим возвышением. И долго отстреливались, несколько часов, – пока не кончились патроны. Достать их выстрелами из ружей было невозможно, и мы двинулись в рукопашную, платя тремя своими за одного. И вот, тот солдат остался один. Мы окружили его, нас было 50 против одного. Я предложил ему сдаться… Любой бы из нас сдался в такой ситуации, но не он. Он сражался словно зверь, загнанный в угол. Тело его было покрыто с ног до головы кровью. Он не просто отбивался, но и нападал подобно берсеркеру, потерявшему рассудок в битве.
Его окружало уже более 20 тел моих солдат, когда его штык, не выдержав, сломался. Он израненный еле стоял на ногах. Я решил убить его сам. Мой штык вонзился ему в правое предплечье, адъютант вогнал сталь в низ его живота… Он заревел подобно медведю. Удар прикладом в голову откинул меня к стене. Я медленно сполз на землю, перед глазами плыло. Но перед тем, как потерять сознание… Я видел, как он, насаженный на штык, уже голыми руками выдавил глаза моему солдату. Силы все-таки оставили его, и он упал на груду тел. Подоспевший боец занес над ним штык… А я потерял сознание.
- Его убили?
- Нет. Никто из наших не посмел добить его. Его положили на носилки и унесли в сан часть. На его теле было 18 штыковых ранений, но не одно из них не стало фатальным. Уже вечером он пришел в себя. Я доложил императору о нем. К моему удивлению, Бонапарт появился в госпитале вместе со своей свитой. Он спросил через переводчика, за какое сражение тот получил крест. Раненый сказал лишь одно слово: «Бородино». Перевода не требовалось. Мы все помнили это сражение, ставшее переломным в войне. Он похлопал его по плечу и приказал отпустить, как только он сможет ходить.
- Зачем отпускать, столь сильного врага? Он же еще мог много наших поубивать.
- Да уж… Зачем… Император был воином, настоящим - не чета нынешним. Он уважал подобных себе. А убить героя, прикованного к постели – вовсе не достойно воина. Он даже издал приказ по армии, ставивший в пример мужество этого человека. Через несколько дней я лично отвел его к расположению противника. Он был похож на мумию, покрытую бинтами с головы до ног. Мне приходилось помогать ему идти…
- Но он тебя хотел убить?
- Я тоже ведь хотел его убить… Но я не мог, не восторгаться им, а солдат даже не был офицером. Знаешь внучок: война - это страшно. Там начинаешь ценит жизнь. Жизнь этого человека – навсегда стала для меня примером… Если бы только наши солдаты были такими же – мы бы завоевали мир. Я слышал его даже в офицеры произвели и сделали знаменосцем, небывалый случай. Из солдата – в офицеры. Русский император, подобно нашему, наградил его. А солдаты посвящали ему песни. Моё имя сотрет время – а он будет жить в веках. Я рад, что был причастен к его подвигу – пусть мы и были по разные. Перед богом - все равны… Понимаешь? Уснул :)… Ну спи-спи, лягушенок.