Проблемы негров шерифа не волнуют!

— Проблемы негров шерифа не волнуют! — гнул пальцы сопляк лет девятнадцати. — Я честный россиянин и так же плачу налоги. И буду вызывать «Скорую» столько, сколько мне надо. И вы будете приезжать. Как миленькие.

— Несомненно, будем. Но тогда мы не успеем к тем, кому она реально нужна, — ответил фельдшер.

— Да мне насрать! — кочевряжился этот долбо**б — Я вызываю и ты обязан ко мне ехать, поял?

— И, пожалуйста, разговаривайте вежливо. Во-первых, я сотрудник скорой, во-вторых, я гораздо старше вас. И то, и другое везде в мире заслуживает уважения.

Ночью на эту квартиру уже выезжала врачебная бригада. Повод: 19-летней девушке плохо с сердцем. Врач, всеми уважаемый человек, осмотрел истеричную барышню, только что поругавшуюся со своим бойфрендом (другого слова тут не подберёшь), снял кардиограмму, дал полезные советы и уехал, оставив актив врачу поликлиники. А что поделать — такие правила.

В положенное время пришел участковый. Позвонил в дверь. За дверью долго шебуршились и наконец пьяный голос промычал: «Па-а-а-ашли все нх*й»

Проснувшись на следующее утро с жуткой-прежуткой похмелюги, молодые опять поругались, и девушке опять стало «плохо с сердцем». И опять была вызвана скорая. И приехал тот же самый фельдшер. Вообще-то он не был грубияном и хамить не любил, даже в ответ. Но своё отношение к происходящему выразил достаточно прямолинейно, и мальчик снова растопырил пальцы. Фельдшер – он тоже человек и его терпелка не из железа сделана. И вот тот момент, когда терпелка сломалась, он высказал вьюношу все, что он о нем думает. Вьюнош полез было кулаками доказывать перед дамой сердца, что он мужчина и не потерпит восставшего холопа на своей территории, но в последний момент, узрев габариты фельдшера, вдруг резко раздумал. Прошипев что-то вроде «я те еще устрою», он захлопнул дверь за спиной фельдшера так, что резко распахнулось подъездное окно.

Через два дня в департаменте была жалоба. Юноша в красках описал те адовы муки, которые ему и его подруге пришлось вынести от злобного доктора «Скорой».

Комиссия разбиралась, как и обычно, быстро: есть жалоба — должно быть наказание. Фельдшеру объявили выговор за то, что он не нашёл общий язык с родственниками (бойфренды теперь считаются родственниками?) больной. Досталось даже врачу первой бригады: за то, что он плохо объяснил девушке всю «тяжесть» её состояния и не поставил в карте какую-то запятую. Это чтобы никому обидно не было.

Юноша не учёл одного — фельдшер жил в этом же районе. Более того, на соседней улице. И у него было много знакомых, поскольку в этом районе он и жил, и работал. Сложив приказ о выговоре и сунув его в карман, фельдшер пошёл в гости к другу.

— А скажи мне, служивый, много ли призывников уклоняется от почётной обязанности?

— Спрашиваешь! - ответил военком, попивая пиво.

— А нет ли среди беглецов вот этого? — фельдшер протянул военкому бумажку.

— А где ж ты его нашёл? — просиял военком.

Фельдшер протянул ещё одну бумажку. С адресом. И с телефоном.

— Алло? Это из Департамента здравоохранения, — важно произнёс в трубку военком. - Мы по вашей жалобе. Когда можно прийти и вручить вам ответ? Хорошо. Обязательно, — военком выключил мобильник.

***

— Ну как там наш солдат? — спросил фельдшер закадычного друга.

— А что ему будет? Служит. В танковых войсках, в ремонтной роте. Как говорилось в одном старом фильме: вернётся совсем другим человеком.