1965
63
При слове "Светланка" представляется белокурая разбитная деваха с ударным голосом и русалочьим взглядом, этакая душа плавбазы или дома моряков. На самом деле это лишь краткое название Светланской улицы - старейшей и центральной во Владивостоке. В длину она 4,2 километра, а красивых зданий с удивительными судьбами былых владельцев на ней неожиданно много.
Сегодня пройдём лишь её первые 1,5 километра до Золотого моста, близ показанных в прошлой части: Владивосток. Часть 3: вокзал и Корабельная набережная вокзала и Корабельной набережной.
Советская, Октябрьская, Комсомольская, Ленина, Кирова или Московская, Воскресенская, Дворянская, Николаевская - что до революции, что после революции топонимика наших городов не баловала разнообразием. Думаю, и в остальном мире всё не сильно иначе, но тем ценнее старые улицы, названия которых необычны. Оформившаяся к 1869 году, первому отводу земли на Владивостокском посту, первоначально улица над северным берегом Золотого Рога называлась Американской. И это было даже не низкопоклонство перед Западом - на пароходокорвете "Америка" десятью годами ранее генерал-губернатор Николай Муравьёв-Амурский исследовал берега Японского моря, и при виде Золотого Рога воскликнул лишь "Отсюда владеть Востоком!". С тем же успехом главная улица могла стать и Маньчжурской, но офицеры отдали предпочтения тому судну, на котором родилась идея будущего города, а не тому, на котором приехали её исполнители. Американской улица пробыла совсем недолго - в 1873 году Владивосток посетил великий князь Александр Александрович на фрегате "Светлана" (на кадре ниже), одном из самых заслуженных судов России 19 века, и главную улицу тогда ещё не города, а лишь военного поста, переименовали в его честь. Могли бы назвать Романовской, и тогда она скорее всего в наши дни оставалась бы Ленинской, как называлась в 1924-92 годах. До революции Светланка была лишь одной из 5 последовательных улиц, разделённых распадками, но распадки со временем засыпали, и лишь при смене власти в 1918 году всю эту ось догадались объединить.
×
Психологически началом Светланки кажется главная площадь, и так было первоначально. Но город рос и строился, и в 1893 году Светланская улица вышла на Амурский залив. Теперь её начало - скверик над Спортивной гаванью (бывшая Семёновская бухта), отмеченный маловразумительной инсталляцией "Семь сопок" (2018):
Первый квартал Светланской - напротив сквера. Взгляд назад, в сторону Амурского залива, справа налево доходные дома Пьянковых и Колесниковых конца 1890-х годов и гостиница "Европа". За ней Тигровая улица уходит на одноимённую сопку - топонимика Владивостока безмерно дальневосточна и местами без иронии прекрасна. Выше по Тигровой видна контора "Приморскуголь": в ХХ веке в крае действовало множество шахт, и ребятами с одной из них были герои "Разгрома" Фадеева. Разгрому эти шахт и подверглись, стоило капиталистам взяли реванш, так что не знаю, действует ли теперь хоть одна из них.
По другую сторону Тигровой улицы Светланка образует хорошо заметные "ворота" ещё двух старых гостиниц. Слева - "Тихий океан" (1896), справа - "Версаль" (1909). Последний считался лучшим отелем дореволюционного города, в разное время здесь бывали Александр Колчак, Фритьоф Нансен и даже Хо Ши Мин. Но более всего отель прославился не высокими гостями, а командой ледокола "Челюскин" и организовавших их спасение лётчиков. С колымской широты челюскинцы были доставлены на крымскую, и освящённую присутствием героев гостиницу в 1935 году переименовали в "Челюскин". В 1989 году гостиница сгорела, долго стояла заброшенной, но в итоге вновь отстроилась как "Версаль". И здесь это название звучит экзотично, как в Москве "Пекин" или "Аддис-Абеба"...
На торце - очень странная мемориальная доска. Текст её едва разборчив, так что для прочтения с экрана мне пришлось бы делать кадр существенно крупнее стандартного. Процитирую его так: "В молодые годы Отто фон Штирлиц (настоящее имя - Всеволод Владимиров), самый известный разведчик советской литературы и кино, жил и работал во Владивостоке. Здесь он был известен как Максим Исаев. Жил на улице Полтавской, отдыхал на Седанке, вечерами любил посидеть в ресторане Версаль". В гостинице "Версаль" останавливался Юлиан Семёнов, - догадался Варандей.
С обратной стороны к гостинице примыкает Дом с башенкой, в прошлом Золотосплавочная лаборатория Русско-Азиатского банка (1903). Вернее, банк был арендатором, а дом построил купец Лев Вахович из Гродненской губернии. Его старший брат Степан и вовсе полюбил японку Кэйко, страстную поклонницу русской литературы, и уехал с ней в Нагасаки. Там Кэйко умерла при родах, отец с горя подался консулом в Китай, а сын Александр (вполне ведь японское имя - Саша!) остался на попечении родни - как русской, так и японской. В итоге он в совершенстве владел обоими языками, объехал всю Россию и был лично знаком с Львом Толстым, классику обеих стран переводил на языки друг друга, и на оба языка - труды Лао Цзы. Более того, русский человек в итоге сам сделался японским писателем Оидзуми Кокусэки. А будучи проездом во Владивостоке, захаживал он и к своему дядюшке сюда.
Напротив и чуть наискось в доходном доме Жухлевича (1911) сидели китайские купцы Чжан Тингэ и Хо Шэнтан из компании "Сонхошин" (так для русского уха упростили её изначальное название "Шуанхэшэн") из Шанхая.
Напротив дома Ваховича через Посьетскую улицу - пугающе высокий дом Мешкова (1903). В Гражданскую здесь была биржа труда, а работал на ней Николай Асеев - ныне слегка подзабытый поэт-футурист, о котором, вместе с Мариной Цветаевой, "нас трое" говаривал Пастернак. Зато, может быть благодаря Ваховичу, в 1920-х годах он был чрезвычайно популярен в Японии.
Но в целом эта часть Светланки, узкая, тесная и до треска забитая машинами - не самое приятное место Владивостока. Впереди улица словно из теснины вырывает на плёс:
Длинное здание справа - это бывший доходник Василий Бабинцева (1903), владивостокского представителя торгового дома "Чурин и Ко". Последний оформился в 1867 году в Николаевске-на-Амуре, там же располагалась штаб-квартира, но деньги Иван Чурин со товарищи предпочитали делать в крупных городах Приморья и Маньчжурии. В Харбине "чуринский хлеб" по сей день популярен. Часть дома, тем не менее, сдавалась в аренду, в 1910-х там располагался Сибирский банк, а в Гражданскую - отделение банка Иокогамы. При Советах здание принадлежало ТИНРО - институту, курирующему дальневосточное рыболовство. А с 1977 года здесь обитает Приморский краевой музей имени Владимира Арсеньева, между прочим самый посещаемый региональный краеведческий музей во всей России. Здание, где он зародился в 1888 году, я показывал в конце прошлой части.
Музей действительно очень радует глаз стильностью и качеством подачи информации. Экспонатов в нём при этом местами относительно мало - но может так и было задумано? В общем, в отличие от большинства краеведческих, Арсеньвский музей - ещё и зрелище. Но экспонаты я буду показывать в постах по соответствующим темам, а пока лишь интерьер и вид из дворового окна:
Арсеньевский музей стоит на Алеутской улице, и направо по ходу нашего движения (а относительно этого кадра - налево) по ней пять минут до вокзала. Дальше по Светланке здания гостиниц "Националь" Владимира Гольденшдедта и "Золотой Рог" Ивана Галецкого. Обе построены в 1906-07 годах, как и маленькое здание театра Галецкого, с 1975 года занятое краевой филармонией:
К нему примыкает ещё и Театр молодёжи (1946-54). А мощный козырёк с кадра выше принадлежит высотному Белому дому (1983, 75м), то есть администрации Приморского каря. По изначальному плану 1965 года на центральной площади симметрично ему должно было стоять Дальневосточное морское пароходство, но на его месте теперь вон те купола.
Почти под высоткой, в коротком тоннеле, проходит Транссиб перед самым вокзалом. Но догадаться об этом со Светланки можно лишь странному провалу в единой фасаде домов. По разные его стороны магазины китайских купцов Кат Чана (1908) и Тау Цайлинь (1909) - последняя была богатейшей женщиной на Дальнем Востоке. Обиходное название магазина ещё колоритнее - Зелёные Кирпичики:
И вот мы вышли на огромную, действительно огромную (260 на 120 метров) площадь с не менее длинным названием - Борцов за Власть Советов на Дальнем Востоке, для местных, конечно же, остающейся просто Площадью. Слева - Тигровая сопка, фасад дома "Серая лошадь" 1930-х годов и ряд зданий на Алеутской. Можно заметить, что площадь обрывается резко - высокой (метров 5, а то и 10) ступенькой к промзоне у Золотого Рога, между вокзалом и Корабельной набережной. Через площадь на бухту глядит Дальрыбвтуз - сталинка с характерным вогнутым фасадом, построенная в 1938-45 годах на месте пакгауза шхуны "Алеут". Ныне это крупнейшей в России центр подготовки специалистов промыслового флота, и даже самый быстрый в мире парусник "Паллада" принадлежит ему как учебное судно.
Напротив Дальрыбвтуза - оригинально надстроенный стекляшкой торговый дом Иоганна Лангелитье (1903), к началу ХХ века третьей по оборотам фирмы Приморья после Чурина и Кунста с Альберсом. Владения последних начинаются дальше, но здесь справа виден недостроенный ими Немецкий театр (1916-17, то есть в разгар Первой Мировой!), с 1927 кинотеатр "Уссури". Меж двух зданий уходит наверх Океанский проспект:
И именно у Т-образного перекрёстка двух главных улиц Владивостока на рубеже 1950-60-х генпланщики решили разбить главную площадь. Самое прекрасное здесь, что по сути дела на ней так ничего не построили - с большим запозданием появилась высотка, а в конечном счёте это пустой, продуваемый морскими ветрами променад, по которому слоняются неизбежные в центре Владивостока сто китайцев. Соорудить успели только памятник Борцам Революции (1961), и главный герой его (на кадре выше) издалека напоминает самурая.
На другой стороне площади типовой знак "Города воинской славы". Во Владивостоке он смотрится странно, учитывая, что военные действия в городе свелись к обстрелу японскими кораблями с единственным погибшим, нескольким вооружённым мятежам Гражданской войны и сбитому зенитками танкера "Таганрог" самолёту камикадзе. И вместе с тем Владик всё-таки "дом" Тихоокеанского флота, к которому скорее и стоит отнести этот монумент.
Замыкает площадь Преображенский собор, строящийся здесь с 2011 года к заметному неудовольствию многих жителей самого атеистического региона России. Тем не менее высоченный храм уже стал одной из доминант Золотого Рога. Но вблизи больше запоминается забор с нашествием тигров на город:
На Светланке у площади - один из крупнейших узлов городских автобусов, а переходы под ней симпатично оформлены:
Но мы идём дальше, во владивостокскую Маленькую Германию - как ни парадоксально, первопроходцами здешней торговли и самыми богатыми иностранными купцами были немцы. На переднем плане - одинаковые по раскраске, но совершенно разные по стилю торговые дома Юлиуса Бриннера (1896) и Адольфа Даттана (1903).
Первый был лютеранином из швейцарского Ла-Роша, второй приехал из Германии как бухгалтер в бизнесе Кунста и Альберса. Его земляки, два Густава из Гамбурга, познакомились в Шанхае. Решив, что англичан и французов им там не переиграть, Кунст и Альберс подались в молодой Владивосток, где уже в 1864 году основали торговую фирму. Название её не менялось, но во втором поколении фирма могла бы называться "Альберс и Даттан" - Кунст выбыл в 1888 году, у Альберса подрос сын Винсент, а бывший бухгалтер с 1883 года стал одним из руководителей бизнеса. К 1910-м годам у продолжателей дела двух Густавов было 32 филиала в России и Китае, и хотя по оборотам "Кунст и Альберс" немного уступала "Чурин и Ко", её наследие во Владивостоке в разы заметнее.
В первую очередь - главный торговый дом (нынешний ГУМ), построенный в 1906 году. Если не самое красивое, то уж точно самое пышное здание старого Владивостока:
Внутри ещё и частью сохранились интерьеры, всякие кованные лестницы, светильники и решётки, но мне они останутся на следующий приезд.
За перекрёстком с улицей Уборевича, под началом которого Красная Армия вошла во Владивосток - доходный дом Даттана (1897), явно надстроенный при Советах:
Дворы Владивостока очень колоритны, но этот колорит совсем иной, чем в знойном микрокосмосе ветхих двориков Новороссии или холодных колодцах Петербурга и Риги. Здесь не место ни поэту-самоубийце в длинной шинели, ни еврейским налётчикам с их витиеватым языком. А вот летающих китайцев, решающих дела не пистолетом, а кунг-фу, тут представить нетрудно:
Проход ведёт к ансамблю трёх деревянных домов для служащих "Кунста и Альберса", предусмотрительно спрятанных от Светланки за новостройкой торгового центра "Иль де Ботэ":
Самый живописный из них - "Карлсруэ". Двумя ярусами ниже, на Корабельной набережной видно брежневское здание штаба Тихоокеанского флота:
Дальше по Светланке - торговый дом Якова Семёнова (1903). Того самого, что первым из гражданских поселился во Владивостоке в 1861 году. В дореволюционном городе он был своего рода душой, однако в капиталах его быстро затерялся и даже бизнес вёл вместе с шотландцем Георгом Дэмби. Суть же это бизнеса была у всех одна: экспорт местных товаров и импорт того, что необходимо колонистам. Поставка колониям по выгодности немногим отличалась от поставок фронту...
А в закуточке по соседству с 2014 года стоит памятник Элеоноре Прей. Её называют ещё "первым блоггером Дальнего Востока": уроженка штата Мэн, в 1894 году она вышла за Фредерика Прея, родича Чарльза и Сары Смит, державших "Американский магазин" во Владивостоке. Так в 28 лет она поменяла восточное побережье США на восточное побережье России. Во Владивостоке Элеонора прожила 36 лет, застала Транссибовский бум, обстрел города японцами, чехарду марионеточных государств и правительств Гражданскую войны, восстановление города и наконец приход социализма... После отбытия Смитов в Шанхай в 1916 году она устроилась к Кунсу и Альберсу (опять же парадокс для тех времён!), и лишь с национализацией их фирмы в 1930-м покинула СССР. Работала Элеонора бухгалтером, но с 1899 года везде брала с собой фотоаппарат, а главное - писала письма. Много-много писем самым разным друзьям и родичам по всей планете от Новой до Старой Англии. Письма эти были изложены красивым слогом и просто феноменально подробны, гораздо подробнее моих постов. Порой она генерировала по несколько писем за день, а одно письмо писала целый год, но и было в нём 225 страниц. Элеонора умерла в Америке в 1958 году, а её архив, уж не знаю каким образом вернувшийся отправительнице (возможно, у всех писем были копии), в 1970-х годах нашла и свела в хронику внучка Патрисия Сельвер. Получилось, ни много ни мало, 2,5 тысячи постов писем и более 16 000 страниц, а дальше профессор-русист Бригитта Ингемансон сделала из них книгу. Ну а место для памятника обусловлено не только близостью почтамта - лестница за спиной американки манит:
За почтамтом - его жилой дом: такие "прицепы" в стремительно росшем переселенческом городе были у многих заведений. С 1918 года здесь располагался Клуб работников связи, важнейшая в городе площадка красных съездов Гражданской войны.
А выше стоял дом Эленоры Прей. Вернее, построил его в 1880-х ещё Чарльз Смит, американский авантюрист, разбогатевший на мехах Камчатки, а затем открывший во Владивостоке магазин американских товаров от револьверов до конфет. Сюда же он привёз в 1894 чету Преев (Фредерик был братом его жены Сары), а вскоре умер, и они, вместе со вдовой, остались хозяевами дома. Близость почтамта оказалась как нельзя кстати...
Соседний забор весь расписан корейскими буквами: с 1995 года здесь находится церковь "Пусан Ёнгак", или "Вечная Радость", и живёт её пастор Юн Сон Дин из Пусана.
Смитам же принадлежал весь короткий и живописный Почтовый переулок, проходящий параллельно Светланке выше по склону Алексеевской сопки:
Дальше по Светланской - Дом офицеров Тихоокеанского флота, редкий во Владивостоке образец конструктивизма, переходящего в брутализм. В 1928-30 он был перестроен из дома командующего Сибирской флотилией (1893), а нынешний вид приобрёл в 1970-х годах.
Наискось - торговый дом "Чурин и Ко" (1914-16), вернее лишь его крыло - достройке гигантского здания, достойного современных ТЦ, помешали известные события.
За ним - старый штаб Тихоокеанского флота (1909-11), он же старая краевая администрация (до 1983 года), а ныне просто банк:
Напротив спускается к Корабельной набережной Адмиральский сквер, знакомый нам по прошлой части. На его краю стоит дом Общества изучения Амурского края (1912-14) - другие дома этой старейшей на Дальнем Востоке краеведческой организации (1884) я показывал в прошлой части ниже по склону. Общество ныне существует как филиал РГО, а здесь с 1923 года размещался старейший филиал Академии наук - Дальневосточный.
Выше Светланской - Театральный сквер. Первоначально - сквер Василия Завойко, от памятника которому при Советах остался лишь постамент (1908). В 1945 году на него водрузили Сергея Лазо - лидера красных партизан Приморья:
За памятником синеет фасад Драмтеатра имени Горького (1937) в скучнейшем здании (1975) с новым ремонтом. А до театра ещё сидит Высоцкий (2013), чью фразу о Владивостоке местные любят куда больше ленинской.
Ещё выше есть памятник Николаю Муравьёву-Амурскому и его могила, перенесённая сюда в 1990 году аж с Монмартра. Я туда не дошёл, а вот по проходящей выше улице Суханова проезжал не единожды - она ведёт к Золотому мосту. Сталинка с башней (1955) видна буквально со всего Золотого Рога, а занимают её городская дума и столь важное в тайфунном краю МЧС:
А в этом доме с 1896 года жил чиновник и общественный деятель Александр Суханов. Его сын Константин прославился как революционер, и под этим предолгом тут сохранился неплохой музей семьи Сухановых. Над головой - Орлиное Гнездо, жилой комплекс на одноимённой сопке (209м).
И снова спустимся к Светланке. Вот Дом военного губернатора Приморской области, построенный в 1889-91 годах для Павла Унтербергера. В 1917-18 годах тут размещался первый в городе Совет во главе с тем самым Сухановым-младшим, а при Советах "всерьёз и надолго" это был Дом пионеров. На фасаде мирно уживаются мемориальные доски обоим персонажам, да ещё и Николаю II - цесаревич в 1891 году останавливался у губернатора.
Слева направо от перекрёстка бывшая городская управа, в 1895 занявшая дом Дикманов и Лангелитье (1886) и пара доходников, принадлежавших опять же немецким купцам.
А мы, меж тем, оказались прямо под Золотым мостом. Вот так он смотрится с ближайшей точки, и в пилонах его по 227 метров, а пролёт между ними лишь вдвое короче всего нашего пути:
За бухтой строится Чуркин - некогда мрачное предместье, с появлением моста он обзавёлся высотками и даже филиалом питерской Мариинки по центру. Под мостом - памятник (1967) морякам торгового флота, погибшим в Великой Отечественной войне. Или скорее во Второй Мировой - лишь некоторые суда из упомянутых здесь (например, "Кузнец Лесов" или "Сталинград") подорвались на торпедах и минах в ленд-лизовских конвоях Северной Атлантики. Большинство же из них стали жертвой ошибок - ведь Тихий океан тогда был ареной крупнейшей в истории морской войны. Например, "Кречет", "Симферополь", "Лазо" и "Свирьстрой" сожгли японцы на рейде Гонконга, куда они пришли на ремонт, среди британских судов. Но их команды успели эвакуироваться, а Япония даже организовала возврат моряков в СССР. "Колу" и "Ильмень" в течение суток отправила на дно американская субмарина, просто не став разбираться, чьи суда ледяной ночью попали в её прицел. Выжившие моряки "Колы" ещё две недели скитались по Охотскому морю на шлюпке, но в целом этими судами список жертв "дружественного огня" не исчерпывается. "Павлин Виноградов" с грузом ацетона и "Микоян" так же по ошибке уничтожили японские подлодки - первого у берегов Аляски, второго у берегов Индии. "Колхозник" подорвался на мине, происхождение которой осталось неизвестным, близ Галифакса, и на глазах эвакуировавшихся моряков уходил под воду вертикально, до последнего испуская протяжный гудок. Всего тогда погибло 24 судна с портом приписки Владивосток, и их судьбам посвящён целый цикл статей местной "Новой Газеты".
А вот капитан Георгий Мезенцев руководил Дальневосточным пароходством в послевоенные годы, но от фашистов пострадать ещё в 1936-м. Настоящих фашистов, а не нацистов - его транспорт "Комсомолец", снабжавший тыл гражданской войны в Испании, потопил в Средиземном море франкистский крейсер "Канариас".
Автор VARANDEJ
Ссылки по теме:
- Обычные вещи окружающего мира в объективе неординарных людей
- 10 мистических пророчеств Распутина, его жизнь и тайны
- Как люди во всем мире встретили Новый год
- Учительница русского языка разнесла знаменитых блогеров за речевые ошибки
- Бесконечность лета в минималистских фотографиях
Новости партнёров
реклама
В сражениях на КВЖД и у озера Хасан успешно исполняли свой воинский долг и жители Владивостока, некоторые из которых отдали жизнь за Родину. Хасанские события подтвердили высокие боевые качества, массовое мужество и героизм советских воинов. Подвиг защитников Отечества оценивался по достоинству. 40-ая стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, 32-ая стрелковая дивизия и Посьетский пограничный отряд -орденами Боевого Красного Знамени. 26 военнослужащим было присвоено звание Героя Советскою Союза, а 6500 - вручены боевые государственные награды. За отличие в боях у озера Хасан, за успешную проводку морских конвоев из Владивостока в залив Посьет и эвакуацию раненых бойцов, 74 моряка-тихоокеанца были награждены орденами и медалями. Кроме того, ордена и медали получили 11 рабочих и служащих, проявивших гражданскую доблесть в дни Хасанских событий.
Более 200 тысяч жителей Владивостока и Приморья участвовали в битвах Великой Отечественной войны. Наши земляки защищали Москву и Ленинград, сражались в развалинах Сталинграда и на Курской дуге, форсировали Днепр, освобождали Украину и Белоруссию, штурмовали Берлин. Фронтовики из Приморья и Владивостока были удостоены 230 тысяч боевых наград, из которых 104 присвоено высокое звание Героя Советского Союза. 16 человек стали полными кавалерами ордена Славы. Владивосток стал надежным тылом, обеспечивавшим фронт вооружением, продовольствием, и транспортом.
За образцовое выполнение заданий Советского правительства и военного командования, за проявленное при этом мужество и успешную доставку и обработку импортного груза для нужд фронта и народного хозяйства в период Великой Отечественной войны Президиум Верховного Совета СССР своими двумя указами (1942 и 1945 гг.) наградил орденами и медалями 2379 работников Дальневосточного пароходства, в большинстве своем - жителей Владивостока. Из них 62 были удостоены ордена Ленина, 82 - ордена Боевого Красного Знамени. 154 - ордена Трудового Красного Знамени, 189 - ордена Красной Звезды, 165 -орденов Отечественной войны I и II степени, 407 - ордена «Знак Почета», 1320-медалей[10].
В страшные годы Великой Отечественной Войны Владивосток стал настоящим портом - крепостью, заслонившим Советский Союз от могучего флота Японии, союзницы немцев.
К тому же, именно Владивосток взял на себя роль «цеха», снабжавшего страну продукцией для фронта, провизией, кадрами. Бесценен трудовой героизм, проявленный жителями. Создавались школы снайперов и специальные «истребительные» батальоны.
Он не город герой, но действительно город воинской славы.