1406
6
Василий Порик защищал Родину вдали от её границ. Он организовал партизанский отряд в самом неподходящем для этого месте и совершил побег от края могилы.
Летом 1942 года советский военнопленный Василий Порик впервые ступил на французскую землю. Украинский парень за свои 22 года успел повидать многое. Сын бедного крестьянина закончил сельскохозяйственный техникум, но работе агрономом предпочел военную службу, поступив в пехотное училище в Харькове. Первое офицерское звание лейтенант Порик получил накануне войны, а уже в июле 1941 года попал в окружение под Черкассами. Он отстреливался до последнего патрона, был тяжело ранен и попал в плен.
Порик среди однокурсников.
.
Василию повезло, если можно применить такое слово к советскому офицеру, попавшему в немецкий плен. Он сумел скрыть своё звание, и то, что перед войной он вступил в коммунистическую партию. Вместе с сотнями тысяч товарищей по несчастью до зимы он томился в сборных лагерях на Украине. Вокруг люди сотнями умирали от голода и болезней, а Порику помог выжить и оправиться от ранений молодой тренированный организм. Осенью его в числе самых физически крепких пленных отправили на запад — сперва в Польшу, затем в Германию. Через несколько месяцев скитаний по лагерям его привезли в концентрационный лагерь Бомон, находившийся во французской провинции Па-де-Кале.
В этом лагере находились около тысячи советских граждан. Не только военнопленные, но и молодые парни, угнанные на работу с оккупированных территорий. Узники работали на восьми угольных шахтах, окружавших Бомон. 12-часовой рабочий день в штольне, 150 граммов плохого хлеба и две миски похлебки из брюквы в день, постоянные побои и издевательства охраны. В лагере делалось всё, чтобы подавить у заключенных даже зачатки мыслей о возможности сопротивления.
Шестеренки отлаженной репрессивной машины Третьего рейха не смогли перемолоть Василия Порика. Мало того, они об него поломались. Молодой лейтенант задумал дело, невиданное в истории Второй мировой войны: обратить механизм угнетения против самих угнетателей.
Для начала Василию понадобилось, чтобы его заметило руководство лагеря. Он начал выполнять и перевыполнять норму добычи угля, выбился в передовики производства, принялся открыто поддерживать лагерные порядки. Охрана и комендант быстро обратили внимание на парня, явно старавшегося выслужиться, и заключенный Порик начал внутрилагерную карьеру. Сперва его сделали старшим барака, а в начале 1943 года и лагерным старшиной. Порик выгонял заключенных на утренние построения, следил за порядком в лагере, орал на «лодырей» и поощрял передовиков. Большинство бомоновцев ненавидели немецкого прихвостня.
А вот подпольная коммунистическая ячейка в лагере, состоявшая к тому времени всего из пяти человек, внимательно приглядывалась к Порику. Несмотря на то, что его деятельность явно нравилось немцам, неприятностей и бед для заключенных она не несла. Наоборот, наведенные старшиной чистота и порядок в бараках резко уменьшили болезни в лагере, а дополнительные пайки «за ударный труд» нередко доставались тем, кто не особо старался в штольнях. В штреках бомоновцы работали рядом с французскими шахтерами, и к тому времени русским удалось наладить связи с подпольщиками. Посоветовавшись с французскими товарищами лагерные коммунисты пригласили Порика на серьезный разговор. С этого момента и началась его подпольная деятельность.
Советские партизаны вдали от родины
Василий задумал нечто неслыханное: превратить концентрационный лагерь в базу партизанского отряда. Несколько месяцев шла напряженная подготовительная работа. По одному подбирались будущие партизаны. Так как среди них было много 16−17-летних парней, еще не служивших в армии, то военнопленные по ночам обучали их навыкам обращения с оружием. Сначала уроки носили чисто теоретический характер, а позже, когда французы смогли передать в лагерь несколько пистолетов и винтовку, начались практические занятия. Староста имел право поощрять передовиков производства увольнительными на несколько часов. Будущие партизаны по двое-трое встречались в лесу, и тренировались в стрельбе и метании гранат. По ночам рыли подкопы под колючей проволокой, сразу несколько, чтобы преодолевать преграду как можно быстрее.
Наконец, осенью 1943 года новый партизанский отряд, взявший имя Чапаева, и насчитывавший 35 человек, совершил свою первую вылазку. Французские связные принесли пулемет и несколько автоматов. С этим оружием «чапаевцы» напали на немецкий полубатальон, направлявшийся с восточного фронта на отдых во Францию. Две сотни эсэсовцев двигались по ночной дороге на нескольких грузовиках. Партизаны из Бомона первыми выстрелами уничтожили командиров в первой и последней машинах, а затем начали обстрел в панике выпрыгивающих из грузовиков солдат. Через несколько минут ожесточенной стрельбы, партизаны растаяли в темноте, а нацисты начали подсчет потерь. В пятиминутной схватке были убиты и ранены 50 воинов СС. В отряде Порика не было даже раненых. Чапаевцы спрятали оружие в лесу и, поднырнув под проволоку, улеглись на нарах в своих бараках.
.
Василию повезло, если можно применить такое слово к советскому офицеру, попавшему в немецкий плен. Он сумел скрыть своё звание, и то, что перед войной он вступил в коммунистическую партию. Вместе с сотнями тысяч товарищей по несчастью до зимы он томился в сборных лагерях на Украине. Вокруг люди сотнями умирали от голода и болезней, а Порику помог выжить и оправиться от ранений молодой тренированный организм. Осенью его в числе самых физически крепких пленных отправили на запад — сперва в Польшу, затем в Германию. Через несколько месяцев скитаний по лагерям его привезли в концентрационный лагерь Бомон, находившийся во французской провинции Па-де-Кале.
В этом лагере находились около тысячи советских граждан. Не только военнопленные, но и молодые парни, угнанные на работу с оккупированных территорий. Узники работали на восьми угольных шахтах, окружавших Бомон. 12-часовой рабочий день в штольне, 150 граммов плохого хлеба и две миски похлебки из брюквы в день, постоянные побои и издевательства охраны. В лагере делалось всё, чтобы подавить у заключенных даже зачатки мыслей о возможности сопротивления.
Шестеренки отлаженной репрессивной машины Третьего рейха не смогли перемолоть Василия Порика. Мало того, они об него поломались. Молодой лейтенант задумал дело, невиданное в истории Второй мировой войны: обратить механизм угнетения против самих угнетателей.
Для начала Василию понадобилось, чтобы его заметило руководство лагеря. Он начал выполнять и перевыполнять норму добычи угля, выбился в передовики производства, принялся открыто поддерживать лагерные порядки. Охрана и комендант быстро обратили внимание на парня, явно старавшегося выслужиться, и заключенный Порик начал внутрилагерную карьеру. Сперва его сделали старшим барака, а в начале 1943 года и лагерным старшиной. Порик выгонял заключенных на утренние построения, следил за порядком в лагере, орал на «лодырей» и поощрял передовиков. Большинство бомоновцев ненавидели немецкого прихвостня.
А вот подпольная коммунистическая ячейка в лагере, состоявшая к тому времени всего из пяти человек, внимательно приглядывалась к Порику. Несмотря на то, что его деятельность явно нравилось немцам, неприятностей и бед для заключенных она не несла. Наоборот, наведенные старшиной чистота и порядок в бараках резко уменьшили болезни в лагере, а дополнительные пайки «за ударный труд» нередко доставались тем, кто не особо старался в штольнях. В штреках бомоновцы работали рядом с французскими шахтерами, и к тому времени русским удалось наладить связи с подпольщиками. Посоветовавшись с французскими товарищами лагерные коммунисты пригласили Порика на серьезный разговор. С этого момента и началась его подпольная деятельность.
Советские партизаны вдали от родины
Василий задумал нечто неслыханное: превратить концентрационный лагерь в базу партизанского отряда. Несколько месяцев шла напряженная подготовительная работа. По одному подбирались будущие партизаны. Так как среди них было много 16−17-летних парней, еще не служивших в армии, то военнопленные по ночам обучали их навыкам обращения с оружием. Сначала уроки носили чисто теоретический характер, а позже, когда французы смогли передать в лагерь несколько пистолетов и винтовку, начались практические занятия. Староста имел право поощрять передовиков производства увольнительными на несколько часов. Будущие партизаны по двое-трое встречались в лесу, и тренировались в стрельбе и метании гранат. По ночам рыли подкопы под колючей проволокой, сразу несколько, чтобы преодолевать преграду как можно быстрее.
Наконец, осенью 1943 года новый партизанский отряд, взявший имя Чапаева, и насчитывавший 35 человек, совершил свою первую вылазку. Французские связные принесли пулемет и несколько автоматов. С этим оружием «чапаевцы» напали на немецкий полубатальон, направлявшийся с восточного фронта на отдых во Францию. Две сотни эсэсовцев двигались по ночной дороге на нескольких грузовиках. Партизаны из Бомона первыми выстрелами уничтожили командиров в первой и последней машинах, а затем начали обстрел в панике выпрыгивающих из грузовиков солдат. Через несколько минут ожесточенной стрельбы, партизаны растаяли в темноте, а нацисты начали подсчет потерь. В пятиминутной схватке были убиты и ранены 50 воинов СС. В отряде Порика не было даже раненых. Чапаевцы спрятали оружие в лесу и, поднырнув под проволоку, улеглись на нарах в своих бараках.
×
Порик с бойцом французского Сопротивления.
.
Департаменту Па-де-Кале немцы придавали особое значение. Во-первых, они нещадно эксплуатировали местные угольные шахты и металлургические заводы, а во-вторых, на побережье шло активное строительство Атлантического вала, которым Рейх надеялся предотвратить возможную высадку англичан на континент. Немцы считали этот регион своим глубоким тылом, и внезапно спокойная жизнь оккупантов превратилась в ад. Отряд Порика совершал всё новые дерзкие вылазки. Трофейное оружие заметно увеличило боеспособность отряда имени Чапаева. Взрывчатка, использовавшаяся в шахтах, тоже шла в дело. К концу 1943 года партизаны подорвали тринадцать эшелонов, перевозивших боевую технику, сожгли пять военных складов, испортили несколько километров телеграфных линий и уничтожили до тысячи немецких солдат и офицеров.
При этом никто из пориковцев до сих пор не был убит. Ранения случались, но лагерный врач, член подпольной организации, умудрялся лечить их, выдавая за травмы на производстве. Василий понимал, что долго так продолжаться не может: если врагам достанется хотя бы одно тело погибшего в бою партизана в лагерной одежде, то спустя несколько часов весь отряд будет уничтожен. Чапаевцы начали передислоцироваться на волю. Они не выходили на поверхность из шахт, по нескольку дней скрываясь в заброшенных штольнях, а староста лагеря Бомон безуспешно боролся с участившимися случаями побегов.
К началу весны 1944 года из всех чапаевцев в лагере остался один Порик. Работавшая в офицерской столовой украинка шепнула ему, что слышала разговор сотрудников охраны о смутных подозрениях против старосты. Не дожидаясь, пока эти подозрения будут подкреплены увесистыми доказательствами, Порик, ежедневно выходивший за ворота, чтобы проверять положение дел на шахтах, не вернулся в «родной» барак. Гестапо, готовившее его арест, осталось ни с чем.
Вырвавшийся на оперативный простор отряд имени Чапаева стал быстро разрастаться. Его ряды пополняли советские пленные, бежавшие из лагерей, французские подпольщики и иностранные рабочие, угнанные на предприятия Па-де-Кале. Уже через месяц под командой лейтенанта Громового (такова была кличка Порика во французском подполье) оказалось целое партизанское соединение, активно действовавшее на всём северо-западе Франции. Чапаевцам удалось сильно осложнить процесс высасывания Рейхом французских ресурсов. Шахты и заводы неделями простаивали, когда партизаны взрывали линии электропередач и компрессорные станции, пускали на дно каналов баржи с углем, рвали рельсы железнодорожных магистралей. Нападали пориковцы и на продовольственные склады, захватывая не только продукты, но и десятки тысяч продовольственных карточек, которые раздавались по семьям, поддерживавшим бойцов Сопротивления.
В ночь на 24 апреля, отряд имени Чапаева совершил почти показательный рейд на свою «альма-матер» — концлагерь Бомон. Запылали подожженные бараки и канцелярия. В одном из зданий партизаны встретили упорное сопротивление солдат охраны. Завязался бой, шум которого услышали в расположенном неподалеку городке Дрокуре. Чапаевцам пришлось спешно отступать, разделившись на небольшие группы.
Группа Порика напоролась на высланный в сторону Бомона немецкий патруль. Двое из четырех партизан были ранены. Им удалось оторваться от преследований и скрыться на конспиративной квартире в Дрокуре. Василий послал самого младшего из своих бойцов, 16-летнего парня, разведать обстановку. Тот, по неопытности, уходя в город, прихватил пистолет, был схвачен поднятыми по тревоге эсэсовцами, и после нескольких часов избиений раскрыл адрес, где скрывались старшие товарищи.
Шахтерский домик был тут же взят в плотное кольцо. Началась перестрелка. У партизан на троих были только автомат и пистолет. Уже в первые минуты боя один из чапаевцев был тяжело ранен, а второй пустил последнюю пистолетную пулю себе в голову. Василий, отстреливался до последнего патрона. Раненый в левую руку и правое плечо, он через чердак попытался уйти по крышам, но был срезан автоматной очередью…
Побег из замка Сент-Никез
Гестаповцы торжествовали. Им удалось взять живым самого Порика, считавшегося неуловимым. Потерявшего сознание Громового доставили в замок Сент-Никез, превращенный в тюрьму города Арраса. Доктор, осмотревший нового заключенного, не был уверен, что он выживет после четырех ранений (к прежним двум добавились пули в левую ногу и левое плечо). Гестаповцы привели Порика в чувство и приступили к допросу, нанося удары железными прутьями точно по ранам. Порик молчал. Пытка продолжалась два дня. Поняв её бесполезность, палачи честно предупредили Василия, что если он завтра не развяжет язык, то к вечеру будет расстрелян.
Порик остался один в тюремной камере. Его раненые руки были скованы наручниками. Внезапно он увидел над своей койкой глубоко вбитый в стену гвоздь. Подковыряв его шляпку ногтями, Василий умудрился вытащить гвоздь зубами и отомкнуть с его помощью наручники. Потом он принялся громко стонать и звать часового. Когда вошедший солдат наклонился к узнику, тот ударил его гвоздем в висок. Накрыв мертвое тело на койке одеялом и прихватив кинжал часового, беглец укрылся в соседней камере. Там Порик несколько часов долбил решетку, вытаскивая её прутья из стены. Когда образовалось отверстие, в которое можно было пролезть, он сделал крюк из одного прута и разорвал на полосы всю свою одежду и все имевшиеся в камере тряпки. Получилась длинная, но непрочная веревка.
.
Департаменту Па-де-Кале немцы придавали особое значение. Во-первых, они нещадно эксплуатировали местные угольные шахты и металлургические заводы, а во-вторых, на побережье шло активное строительство Атлантического вала, которым Рейх надеялся предотвратить возможную высадку англичан на континент. Немцы считали этот регион своим глубоким тылом, и внезапно спокойная жизнь оккупантов превратилась в ад. Отряд Порика совершал всё новые дерзкие вылазки. Трофейное оружие заметно увеличило боеспособность отряда имени Чапаева. Взрывчатка, использовавшаяся в шахтах, тоже шла в дело. К концу 1943 года партизаны подорвали тринадцать эшелонов, перевозивших боевую технику, сожгли пять военных складов, испортили несколько километров телеграфных линий и уничтожили до тысячи немецких солдат и офицеров.
При этом никто из пориковцев до сих пор не был убит. Ранения случались, но лагерный врач, член подпольной организации, умудрялся лечить их, выдавая за травмы на производстве. Василий понимал, что долго так продолжаться не может: если врагам достанется хотя бы одно тело погибшего в бою партизана в лагерной одежде, то спустя несколько часов весь отряд будет уничтожен. Чапаевцы начали передислоцироваться на волю. Они не выходили на поверхность из шахт, по нескольку дней скрываясь в заброшенных штольнях, а староста лагеря Бомон безуспешно боролся с участившимися случаями побегов.
К началу весны 1944 года из всех чапаевцев в лагере остался один Порик. Работавшая в офицерской столовой украинка шепнула ему, что слышала разговор сотрудников охраны о смутных подозрениях против старосты. Не дожидаясь, пока эти подозрения будут подкреплены увесистыми доказательствами, Порик, ежедневно выходивший за ворота, чтобы проверять положение дел на шахтах, не вернулся в «родной» барак. Гестапо, готовившее его арест, осталось ни с чем.
Вырвавшийся на оперативный простор отряд имени Чапаева стал быстро разрастаться. Его ряды пополняли советские пленные, бежавшие из лагерей, французские подпольщики и иностранные рабочие, угнанные на предприятия Па-де-Кале. Уже через месяц под командой лейтенанта Громового (такова была кличка Порика во французском подполье) оказалось целое партизанское соединение, активно действовавшее на всём северо-западе Франции. Чапаевцам удалось сильно осложнить процесс высасывания Рейхом французских ресурсов. Шахты и заводы неделями простаивали, когда партизаны взрывали линии электропередач и компрессорные станции, пускали на дно каналов баржи с углем, рвали рельсы железнодорожных магистралей. Нападали пориковцы и на продовольственные склады, захватывая не только продукты, но и десятки тысяч продовольственных карточек, которые раздавались по семьям, поддерживавшим бойцов Сопротивления.
В ночь на 24 апреля, отряд имени Чапаева совершил почти показательный рейд на свою «альма-матер» — концлагерь Бомон. Запылали подожженные бараки и канцелярия. В одном из зданий партизаны встретили упорное сопротивление солдат охраны. Завязался бой, шум которого услышали в расположенном неподалеку городке Дрокуре. Чапаевцам пришлось спешно отступать, разделившись на небольшие группы.
Группа Порика напоролась на высланный в сторону Бомона немецкий патруль. Двое из четырех партизан были ранены. Им удалось оторваться от преследований и скрыться на конспиративной квартире в Дрокуре. Василий послал самого младшего из своих бойцов, 16-летнего парня, разведать обстановку. Тот, по неопытности, уходя в город, прихватил пистолет, был схвачен поднятыми по тревоге эсэсовцами, и после нескольких часов избиений раскрыл адрес, где скрывались старшие товарищи.
Шахтерский домик был тут же взят в плотное кольцо. Началась перестрелка. У партизан на троих были только автомат и пистолет. Уже в первые минуты боя один из чапаевцев был тяжело ранен, а второй пустил последнюю пистолетную пулю себе в голову. Василий, отстреливался до последнего патрона. Раненый в левую руку и правое плечо, он через чердак попытался уйти по крышам, но был срезан автоматной очередью…
Побег из замка Сент-Никез
Гестаповцы торжествовали. Им удалось взять живым самого Порика, считавшегося неуловимым. Потерявшего сознание Громового доставили в замок Сент-Никез, превращенный в тюрьму города Арраса. Доктор, осмотревший нового заключенного, не был уверен, что он выживет после четырех ранений (к прежним двум добавились пули в левую ногу и левое плечо). Гестаповцы привели Порика в чувство и приступили к допросу, нанося удары железными прутьями точно по ранам. Порик молчал. Пытка продолжалась два дня. Поняв её бесполезность, палачи честно предупредили Василия, что если он завтра не развяжет язык, то к вечеру будет расстрелян.
Порик остался один в тюремной камере. Его раненые руки были скованы наручниками. Внезапно он увидел над своей койкой глубоко вбитый в стену гвоздь. Подковыряв его шляпку ногтями, Василий умудрился вытащить гвоздь зубами и отомкнуть с его помощью наручники. Потом он принялся громко стонать и звать часового. Когда вошедший солдат наклонился к узнику, тот ударил его гвоздем в висок. Накрыв мертвое тело на койке одеялом и прихватив кинжал часового, беглец укрылся в соседней камере. Там Порик несколько часов долбил решетку, вытаскивая её прутья из стены. Когда образовалось отверстие, в которое можно было пролезть, он сделал крюк из одного прута и разорвал на полосы всю свою одежду и все имевшиеся в камере тряпки. Получилась длинная, но непрочная веревка.
Руины тюремного замка Арраса.
.
Тюремный замок окружали две высокие стены. Порик вылез в окно, спустился по веревке со второго этажа во внутренний двор и закинул крюк на внутреннюю стену. Поднялся. Лёжа на стене, он увидел караул, обходивший тюрьму в нескольких метрах под ним. Пропустив солдат, Василий спустился вниз и забросил крюк на внешнюю стену. Поднялся и начал спускаться. Тут самодельная верёвка не выдержала, и Порик полетел вниз с пятиметровой высоты. Очнулся он в глубоком рву. Его голое тело обжигала известь, покрывавшая трупы казненных, среди которых через несколько часов должен был лечь и он сам.
С минуты на минуту тюремщики должны были хватиться узника и начать охоту на беглеца. От ближайшей конспиративной квартиры Порика отделяли 18 километров. Припадая на раненую ногу, покрытый своей и чужой кровью, Василий двинулся в путь. В лесу он нашел ручей, по которому некоторое время брёл, чтобы сбить со следа собак. На окраине какой-то деревни незнакомый крестьянин приютил беглеца на ночь, накормил, перевязал раны и дал одежду. На следующий вечер Порик постучался в окно явки в городке ЭненЛьетар. Теперь он находился среди товарищей.
Гестаповцы искали Порика по всему северу Франции. Чуть ли не на каждом столбе висел его портрет. Тщательнее всего проверялись больницы и кабинеты частнопрактикующих врачей. Нацисты прекрасно знали о тяжелом состоянии беглеца. Тем не менее, французские подпольщики организовали хирургическую операцию, в ходе которой из тела Василия извлекли четыре пули. Молодой организм быстро поправлялся. Вскоре выздоровевший Порик вновь возглавил свой отряд.
Чапаевцы не сидели, сложа руки, в отсутствие командира. Рельсовая война, нападения на склады и немецкие комендатуры продолжались. С возвращением Порика в строй, земля начала в буквальном смысле гореть под ногами оккупантов.
Еженедельно происходили крупные диверсии на предприятиях. На воздух взлетел ремонтный авиазавод. Надолго прекращались работы на угольных разрезах. Город Дрокур пориковцы буквально очистили от гитлеровцев, установив в нём собственные порядки.
.
Тюремный замок окружали две высокие стены. Порик вылез в окно, спустился по веревке со второго этажа во внутренний двор и закинул крюк на внутреннюю стену. Поднялся. Лёжа на стене, он увидел караул, обходивший тюрьму в нескольких метрах под ним. Пропустив солдат, Василий спустился вниз и забросил крюк на внешнюю стену. Поднялся и начал спускаться. Тут самодельная верёвка не выдержала, и Порик полетел вниз с пятиметровой высоты. Очнулся он в глубоком рву. Его голое тело обжигала известь, покрывавшая трупы казненных, среди которых через несколько часов должен был лечь и он сам.
С минуты на минуту тюремщики должны были хватиться узника и начать охоту на беглеца. От ближайшей конспиративной квартиры Порика отделяли 18 километров. Припадая на раненую ногу, покрытый своей и чужой кровью, Василий двинулся в путь. В лесу он нашел ручей, по которому некоторое время брёл, чтобы сбить со следа собак. На окраине какой-то деревни незнакомый крестьянин приютил беглеца на ночь, накормил, перевязал раны и дал одежду. На следующий вечер Порик постучался в окно явки в городке ЭненЛьетар. Теперь он находился среди товарищей.
Гестаповцы искали Порика по всему северу Франции. Чуть ли не на каждом столбе висел его портрет. Тщательнее всего проверялись больницы и кабинеты частнопрактикующих врачей. Нацисты прекрасно знали о тяжелом состоянии беглеца. Тем не менее, французские подпольщики организовали хирургическую операцию, в ходе которой из тела Василия извлекли четыре пули. Молодой организм быстро поправлялся. Вскоре выздоровевший Порик вновь возглавил свой отряд.
Чапаевцы не сидели, сложа руки, в отсутствие командира. Рельсовая война, нападения на склады и немецкие комендатуры продолжались. С возвращением Порика в строй, земля начала в буквальном смысле гореть под ногами оккупантов.
Еженедельно происходили крупные диверсии на предприятиях. На воздух взлетел ремонтный авиазавод. Надолго прекращались работы на угольных разрезах. Город Дрокур пориковцы буквально очистили от гитлеровцев, установив в нём собственные порядки.
Василий Порик.
.
14 июля — главный праздник Французской республики, день взятия Бастилии. В годы оккупации немцы запрещали его официальное празднование. 14 июля 1944-го на центральной площади города СенанГоэлле установили трибуну, на которую поднялся самый разыскиваемый на севере Франции человек. Василий Порик, в специально для этого случая сшитой советской парадной форме произнес короткую, но пламенную речь, после которой перед горожанами промаршировала одна из рот отряда имени Чапаева. Это был единственный воинский парад в день взятия Бастилии за всё время оккупации Франции.
22 июля Порик попал в засаду. Непонятно, произошло это случайно, или кто-то его выдал. Василий, ехавший на велосипеде, поравнялся с группой молодых шахтеров, которые внезапно бросились на него, повалили, заковали в наручники, и только после этого достали спрятанные под рабочими робами автоматы. Его бросили в кузов подъехавшего грузовика, который помчался в Аррас. Василий готовился к новым допросам и пыткам. Но его даже не завезли в покинутый им 79 дней назад тюремный замок. Грузовик подъехал к тюремной стене. Лейтенанта Громового поставили на край рва, наполненному трупами, нацисты дали залп. Двадцатичетырехлетняя яркая жизнь советского офицера и французского партизана Василия Порика оборвалась.
Деятельность отряда имени Чапаева не прекратилась и после гибели командира. Пориковцы мстили гитлеровцам за смерть Василия еще несколько месяцев, до самого освобождения Па-де-Кале англо-американскими войсками. Вскоре после освобождения Арраса, останки лейтенанта Громового тожественно перезахоронили в коммуне Энен-Бомон. На могиле поставили памятник. Через двадцать лет после смерти Василий Васильевич Порик был удостоен звания Героя Советского Союза.
.
14 июля — главный праздник Французской республики, день взятия Бастилии. В годы оккупации немцы запрещали его официальное празднование. 14 июля 1944-го на центральной площади города СенанГоэлле установили трибуну, на которую поднялся самый разыскиваемый на севере Франции человек. Василий Порик, в специально для этого случая сшитой советской парадной форме произнес короткую, но пламенную речь, после которой перед горожанами промаршировала одна из рот отряда имени Чапаева. Это был единственный воинский парад в день взятия Бастилии за всё время оккупации Франции.
22 июля Порик попал в засаду. Непонятно, произошло это случайно, или кто-то его выдал. Василий, ехавший на велосипеде, поравнялся с группой молодых шахтеров, которые внезапно бросились на него, повалили, заковали в наручники, и только после этого достали спрятанные под рабочими робами автоматы. Его бросили в кузов подъехавшего грузовика, который помчался в Аррас. Василий готовился к новым допросам и пыткам. Но его даже не завезли в покинутый им 79 дней назад тюремный замок. Грузовик подъехал к тюремной стене. Лейтенанта Громового поставили на край рва, наполненному трупами, нацисты дали залп. Двадцатичетырехлетняя яркая жизнь советского офицера и французского партизана Василия Порика оборвалась.
Деятельность отряда имени Чапаева не прекратилась и после гибели командира. Пориковцы мстили гитлеровцам за смерть Василия еще несколько месяцев, до самого освобождения Па-де-Кале англо-американскими войсками. Вскоре после освобождения Арраса, останки лейтенанта Громового тожественно перезахоронили в коммуне Энен-Бомон. На могиле поставили памятник. Через двадцать лет после смерти Василий Васильевич Порик был удостоен звания Героя Советского Союза.
Ссылки по теме:
- Смелый парень из Приморья спас двух девочек из горящей квартиры, подняв их на свой балкон
- Герой спас жизнь 8-летней девочке, объехав пробку на своём мотоцикле
- Сказка, я в тебя верю, или Почему и как появились сказки?
- Убойная красота: супергерои Marvel в женском обличье
- Ничто человеческое не чуждо: 23 популярных героя в супермаркете
Новости партнёров
реклама
